Симвoл oстрoвa — жeнскaя гoлoвa нa трex пoлусoгнутыx притaнцoвывaющиx нoгax, змeи вмeстo вoлoс, плоскости вмeстo ушeй. Впeрвыe пoпaвшeму нa Сицилию туристу oнa являeтся имeннo в тaкoм oбрaзe. Срaзу нe рaзбeрeшь, зaчeм сюдa приexaл. Тo ли лeжaть нa пeскe, купaться в кaкoм-нибудь с трex мoрeй — Тиррeнскoм, Иoничeскoм или — или Срeдизeмнoм. Или пoexaть смoтрeть нa дрeвнeгрeчeскиe xрaмы Aгриджeнтo, пoбрoдить пo узким пeрeулкaм Пaлeрмo неужто вooбщe прoмeнять берег нa выжжeнныe сoлнцeм xoлмы Кaлтaниссeтты. Иначе говоря пoпрoсту прoвoдить пo высшая отметка чaсoв в дeнь в рeстoрaнax, пoeдaя изoбильную здeсь мoрскую живнoсть. Кoнeчнo, xoчeтся всeгo срaзу. Нo нe xвaтит сил, прoлeтит oтпущeннoe нa oтдыx врeмя. Самолет — и убeжaлa трexнoгaя гoлoвa… Сицилия — oстрoв бoльшoй, пoэтoму сeгoдня хватило места про рассказа только о трех провинциях — Порт мафии, Агридженто и Калтаниссетта.
Оптация графа Калиостро
Старые кварталы Порт мафии не тронуты современными ремонтами. Равно как и сто лет отступать, на перекинутых чрез узкие улицы веревках сушится бельецо. Обшарпанные стены увиты перекрученными проводами с потрескавшейся изоляцией. Тяжелый запах вареной рыбы, гнилых досок, горячего воска, ладана. Старинные особняки с колоннами и мраморными скульптурами соседствуют с пропыленными древней пылью соборами изо тесаного вулканического туфа и незатейливыми жилыми домишками в темных переулках. Порт мафии — это декорации к спектаклям изо времен крестовых походов, инквизиции, бесстыдного разгула деятелей эпохи Возрождения и — иллюстрации к детскому стихотворению Джанни Родари «Нежели пахнут ремесла?». Так все обманчиво получи и распишись Сицилии. Вот исключительно что неслась соответственно разбитому асфальту ошалелая мотоциклистка в черной коже, изо богатого окна в вечернее переулочное курево выносился монотонный водотолчение аристократического салона, равно как вдруг карабинеры перекрыли передвижение, и потянулась нескончаемая ход, словно вышедшая с давних времен: крести, юродивые под руку с родней, монахини и монахи, рясы, черные костюмы, синие юбки… Сверху маленькой площади с вогнутыми фасадами дворцов, украшенных статуями, курсор: Casa Kaliostro. Балаган нашего книжного знакомца недалеко, отсюда он начал авантюрное месра, которое заняло всю его бытье. Доска на трехэтажном доме в девять небольших окон: «В 1743 году после этого родился и жил в ранней молодости Джузеппе Бальзамо, побольше известный как ладграф Калиостро. В апреле 1778 лета мать Джузеппе посетил Гте и описал семейство и эти переулки. Ладграф Калиостро прожил 52 лета, 2 месяца и 18 дней. Спирт был приговорен судом инквизиции к смерти наподобие еретик и великий грехотворец и казнен после четырех полет тюремного заключения». Гте был больной «тоской по Италии», искал безвозвратный рай и потому описывал переулки поэтически: первоцвет цветет на окне, мальчишечка гонит железное сателлит по брусчатке. А как сейчас? Мы в Сицилии райские кущи не ищем, а все же попробуем эгрет: трое низкорослых небритых мужиков сидят держи ящиках и играют в картеж; обкуренный негр прошел, глазоньки мутные; мужик в трусах и за исключением. Ant. с майки сидит получи и распишись табурете у входа в мелочную лавку и вничью не занимается; в табачном магазинчике свободно, даже продавца да и только, хотя дверь распахнутый; оконные кондиционеры жалобно шумят в бывшем доме столбец. Из забегаловки-фокаччерии (насу)против древнего собора доносится дух вареной требухи, гороха, Луня и свежеиспеченного хлеба. Следом подают простые блюда чтобы дешевого перекуса: пышные мини-пиццы сфинчьоне; маритата — куски селезенки и поджелудочной кандалы на лепешке с творогом и сыром; прессованные в брюхан круг вареные макароны с мясом и горохом — масса аль форно; рисовые пирожки аранчина с маслом может ли быть ветчиной. Порция любого блюда — 2000 лир*. По всем статьям уже понятно, в честь какого праздника Джузеппе удрал с матери, ушел со скучного перекрестка Rocca di San Leo, глухо как в танке зачем переименованного в 1869 году в Via della Perciata. Же почему криминальный греховник попросту не стал мафиозо? Да потому, яко мафия — это встарь всего подчинение, практика по выморочным понятиям. А дворянин Калиостро всю житьё-бытьё стремился к абсолютной свободе в отношениях со славой, женщинами и деньгами. Возлюбленный ничего не боялся и верил, фигли еще не однова родится, вдруг ажно опять на прежнем Rocca di San Leo. Же не подумайте, тунеядец в трусах — это неважный (=маловажный) Калиостро; если дворянин опять родился, в таком случае наверняка по старой памяти мошенничает в России, безотложно ему у нас самое (место)положение. За две тысячи планирование до авантюриста другой породы известный сицилиец, выкрутившийся из пифагоровых штанов пифагор Эмпедокл тоже признался в одном с своих сочинений: «Был сейчас некогда отроком я, был и девой при случае-то, был и кустом, был и птицей, и рыбой мореплавательный бессловесной. И буду паки (и паки) не раз». Разве если рыбой неужто тем более осьминогом, позднее мы Эмпедокла хоть лопни уже съели, нигде в Средиземноморье мало-: неграмотный едят столько осьминогов.
Возьми родине Эмпедокла и других испокон (веков умерших греков
Ветхий философ родился в греческом городе Акраганте, сие на дороге изо столицы крепленого первопричина Марсалы в центр древнегреческой цивилизации АГРИДЖЕНТО. Держи Сицилии несколько археологических заповедников, система развалин древнегреческих городов и далеко не меньше десятка быть по сему сохранившихся дорических храмов. Внутри туристов много любителей поскитаться в руинах, спрятаться ото палящего солнца почти огромными камнями. «Акрагантцы едят скажем, словно завтра умрут, а на дому строят так, подобно как будут жить круглый год», — злился нате сограждан ученик Пифагора, посланник ионийской философии. Хотя прав оказался малограмотный Эмпедокл, а охаянные им безвестные греки. Приставки не- только море, так развалины и храмы привлекают сверху Сицилию туристов. Наверное, здесь еще попроще, чем в Греции, сконцентрировать пляжный отдых с осмотром античных достопримечательностей, есть смысл только сесть в машину и выехать с пляжа.
Раз ты да я мчимся по шоссейка, хорошо бы наливаться что-нибудь местное. В (видах вас мы записали со слуха мало-мальски строчек известной песни «Сольди», которую поет Тото Кутуньо и которую предварительно сих пор любят хозяйничать в дороге сицилийские водилы. Повод вы сразу вспомните.
Из этого следует, хором:
Buongiorno Italia con i spagetti al dente
Con un partigiano come presidente
Con e autoradio sembe manodestra
Um canarino sopra con tinesta
Buongiorno Italia con i tuoi artisti
Con troppa America sui manifesti.
(Здравствуй, Авзония, со всем, зачем у тебя есть-
С недоваренными макаронами,
С президентом — бывшим партизаном,
С авторадио подина правой рукой,
С канарейками для окнах,
Здравствуй, Авзония, с твоими великими художниками
И с этой драной Америкой держи каждом шагу.)
Кой-какие туристы едут держи Сицилию, чтобы приметить картинки из фильмов периода итальянского неореализма. Они думают: знамо, много лет все как рукой сняло, но должны но остаться где-ведь вдали от моря навьюченные ослики, расписные телеги, женский пол в черном, мудрые, прокуренные отец с матерью, хмурые, худые мужики с длинными ружьями. Спешу разочаровать: околесица этого уже в отлучке даже в глубинке. А чего же есть на почтительном расстоянии от моря? Неужли, например, я встретил человека, какой-никакой уставился в мой вадемекум и начал выпытывать, идеже находятся украшающие обложку храмы. Слово из-за слово, выяснилось, а он никогда неважный (=маловажный) выезжал из своей деревни, безвыгодный видел ни моря, ни греческих храмов и инда толком не смотрел матчи чемпионата Европы до футболу. Впрочем, спирт мог и соврать, может (пре)бывать, это такой сицилийский комизм — прикинуться лаптем-Джузеппе, а постфактум посмеяться в баре надо доверчивым туристом. В горах трескать (за (в) обе щеки) деревни, которые издалека выглядят точно настоящие сицилийские: хоромы лепится на мазанка, кривые ступенчатые улочки вгрызаются в скалу. Уписывать город-музей Эриче, в котором кто в отсутствии ни одного современного здания, городская штрих не менялась свыше двух тысяч полет, и жители пользуются воротами, около которыми проходили легионеры Сашуня Македонского. В замках Калтаниссетты всю жизнь к услугам туристов действующие привидения. В женском монастыре городка Латания-ди-Монтекьяро хранится рескрипт, которое настоятельница получила приватно от дьявола, а вот и все камень, которым оный же дьявол запулил в неумеренно усердную Христову невесту. Обе реликвии имеется возможность увидеть, а копию корреспонденция взять на воспоминания — все равно иероглифы и каббалистические знаки десятая спица до сих пор мало-: неграмотный разобрал. Но хорошенького понемножку колесить по холмам, часы к морю. Шоссе петляет, а драйвер не пытается притормаживать держи поворотах. На почему надеется? Конечно, держи падре Джоакино. К лобовому стеклу приклеены иконка и сноска молитвы местному святому, какой-либо еще при жизни прослыл защитником шоферов. «О, падре Джоакино! Сопроводи меня в поездке. Сделай манером), чтобы машина меня слушалась. (для того, когда я увеличивал стремительность, не возникло опасности чтобы других, а сам бы я аэрозоль вернуться живым и здоровым к моим родным. Да».
