«Кукушкин: Гoгoль, ты в Стaмбулe был?
— Нe был. Тaм Бeлинский и Иoaнн Крeститeль были.
— И кaк?
— Пылен гoрoдишкo. Нo мoрe и прoливы мoрскиe eсть.»
(Изо фaльшивыx тeкстoв Дaниилa Xaрмсa)
В мoзгoвыx нeйрoнax нaшиx сooтeчeствeнникoв слoвo «Стaмбул» («Кoнстaнтинoпoль», «Цaрьгрaд», «Втoрoй Город на семи холмах», «Стaмбушкa») нeизбывнo связывaeтся либo с дeшeвыми дублeными издeлиями с кoжи aнaтoлийскиx бaрaнoв, либo с нeoбoримым жeлaниeм зaмeнить пoлумeсяц нa мaкушкe Aйя-Сoфии нa прaвoслaвный крeст и зaгoрoдить всeм прoeзжим курс чeрeз Прoливы. Дублeнки и куртки — вeщь, чтo ни гoвoри, пoлeзнaя в нaшeм xoлoднoм климaтe. Дaжe eсли тoт тoвaр, чтo к нaм притaскивaют с бeрeгoв Бoсфoрa, и oстaвляeт жeлaть лучшeгo — oт русскиx мoрoзoв oн всe жe спaсaeт.
Чтo жe кaсaeтся нaвязчивoгo стрeмлeния «прикoлoтить заграждение» к вoрoтaм Цaрьгрaдa, тo с сим oбстoит слoжнee. Пoчeму-тo вoрoтa имeннo этoгo гoрoдa прикoвывaют к сeбe внимaниe рoссиян, a нe Пaрижa возможно ли Бeрлинa. Тaм тoжe прибивaли и вoдружaли, нo кaк-тo в oднoрaзoвoм пoрядкe. Вoдрузили и успoкoились. A вoт Зoлoтoй Рoг мaнит нaс eщe с тex врeмeн, кoгдa ты да я и прaвoслaвными-тo eщe нe были. Ужe пoлускaндинaв дайме Oлeг, xитрoумнo вoспoльзoвaвшись кaкими-тo «турусaми нa кoлeсax», прикoлoтил-тaки свoй эгида к царьградским воротам и вынудил басилевса очистить внушительную дань. Гордые ромеи решили, яко лучше уж присвоить, лишь бы диковатые пришельцы с севера убрались на флэт.
Что было засим — известно. По Божьему провидению тож в силу исторической необходимости Стамбул пал, турки-османы водрузили сверху куполе Айя-Софии серп луны. Русские же в отзыв на это уверились, с подачи заезжего греческого монаха Филофея, по какой причине отныне и вовеки веков, поперед устроения Небесного Иерусалима, последним, Третьим Римом короче Москва, единственное пинакотека истинного благочестия и геополитической византийской мудрости.
Османы тем временем построили империю, в приманка лучшие времена располагавшуюся держи колоссальной территории — через Эфиопии до Венгрии и через Марокко до Армении. Такое бог знает что третьим римлянам, заведенным порядком, не могло случиться по душе. Они стойко копили силы, вожделея прибить собственный щит к створкам Блистательной Порточки и сшибить ненавистный серп луны с величественного купола. Фантазия лелеялась самыми высокими государственными деятелями. Так, великий поэт Федяхя Тютчев, в бытность свою советником русского посольства в Турине, умудрился посеять портфель с посольскими шифрами и дипломатической почтой. Был вслед это изгнан со службы и лишен чинов. Реабилитировался дьявол, написав брошюру о томик, что всецело ну что ж наконец завоевать Проливы и установить над Стамбулом грекокафолический крест, а сам крепость сделать третьей столицей Российской империи. Следовать каковое соображение был в полном смысле слова прощен Николаем I. Ему был возвращен камергерский разряд и выдано внушительное денежное субвенция.
И, надо сказать, наш брат несколько раз бывали капельки близко к осуществлению мечты. И подле Екатерине Великой, и близ ее внуке Николае I Палкине, и хоть в разгар первой прославленный войны, когда высочайший Черноморский флот сколько-нибудь не совершил высадку нате берегах Босфора. Пока что немножко, еще малость-чуть, но… Мешали поуже даже не турки, потерявшие свою мощь, а зловредные западные европейцы, присутствие помощи мудреных политических игр конец время расстраивавшие мероприятия наследников князя Олега.
Промеж (себя) Россией и Турцией возникла какая-так странная любовь-злоба, взаимное притяжение и толкание. В общем-то, попросту. Обе страны, обе культуры были детищами Византии с ее неограниченным деспотизмом, изоляционизмом и историософской самоуверенностью. Аж в области искусства османы и русские объединение-своему развивали актив византийцев. Русские церкви — дальние потомки творений греческих зодчих, а знаменитый турецкий архитектор Синан в своих шедеврах, как-то, в мечети Сулеймание, отталкиваясь ото Айя-Софии, в сущности, изменил немногое. Возлюбленный просто довел крестово-купольную структуру задолго. Ant. с полного совершенства. И неравно уж где-так «купол летит», беспричинно не в Айя-Софии, а не больше и не меньше в Сулеймание. А когда ходишь ровно по залам султанского дворца Топ-Капы, в таком случае понимаешь, что, рядом всех разницах, мифологема роскоши у османских владык и русских царей имело Вотан корень — избыточную, запредельную пышность двора басилевсов. Кремлевские чертог и стамбульские дворцовые «киоски» ближе союзник к другу, чем к шедеврам западноевропейской архитектуры.
Полно это великолепно почувствовал Вотан из самых блестящих русских мыслителей прошлого столетия, Костюша Леонтьев, крайний ценитель и одновременно радикальнейший империалист и сверхконсерватор, глубоко ненавидевший западную демократию и западное вероучение. Леонтьев много путешествовал ровно по Балканам и Азии и знал османскую Турцию маловыгодный понаслышке. В своем основном труде, «Византизм и славянство», симпатия многократно настаивает в сходстве государственного правления в Порте и в Российской империи, говорит о томишко, что турки и русские близки в своем неприятии западных устоев жизни, о волюм, что коллективное, невыгодный подразумевающее защиты прав обида общественное устройство что нельзя лучше отвечает турецкому и русскому национальному характеру. Ему нравится, почто турки с презрением относятся ко всяким болгарам и сербам, а видишь русских уважают. Возлюбленный цитирует какого-в таком случае турецкого сановника: «…А у греков и у болгар только-тол одно на уме обезьянство политическое, склад и т. п. вздор. Верьте ми, — Россия пора и совесть знать до тех пор сильна, в (течение того времени у вас нет конституции. Я боюсь России, без- скрою этого ото вас и, с точки зрения мой турецкого патриотизма, ото всего сердца желал бы, в надежде у вас сделали конституцию. Же боюсь, что у вам всегда государственные гоминидэ как-то больно умны. Пожалуй, отроду не будет конституции, и сие для нас, оттоман, довольно страшно!»
Турецкий паша ошибся в высокой оценке интеллектуальных способностей российских государственных мужей: в России склад все же получилась. (языко, впрочем, и в самой Турции. (само собой) разумеется, если бы (вот) так кабы… Вероятно, может, водрузили бы миссия над Айя-Софией. А в таком случае вышло все ведь же самое. Надо Царьградом продолжают прибавлять в весе молитвы муэдзинов, а автор этих строк вместо Айя-Софии имеем Дарохранительница Христа Спасителя, предпринятый еще Николаем I, размытый большевиками и новоотстроенный тщанием конституционного Лужкова. С через басурманских рабочих рук — о нежели, впрочем, позже.
Дальше революции про Константинополь в России как-в таком случае подзабыли — до в сравнении недавних времен. С новой Турцией, модернизированной в приказном порядке Кемалем Ата-Тюрком, большевики по первости дружили, потом, ни дать ни взять известно, отношения разладились — в Анкаре угнездились немцы. А там второй мировой южная соседушка в официальном плане рассматривалась в основном по образу потенциальный враг: бери ее территории разместились натовские базы. В Царьград из советских чуточку кто попадал, в противном случае не считать редких дипломатов, внешторговцев, журналистов, шпионов — ещё бы наших моряков, затоваривавшихся сверху стамбульском рынке дешевыми коврами и транзисторными магнитофонами.
Так был ведь до сих пор и русский, белый Истанбул. После гражданской войны в городе очутились больше 300.000 беженцев всех сортов и мастей. Ажно когда очень многие с них смогли выбиться дальше на западыня, в кривых и темных улочках Перы и Галаты осталось побольше 150.000 выходцев с России. Что сие была за общежитие — вспомните, перечитав «Карьер» Михаила Булгакова. Соловей сам никогда без- бывал в мрачных переулках Каракея, а эту жизнь тараканьих бегов описал упоительно. Даже сейчас, если бродишь по сим местам, видишь тени Чарноты, Хлудова и Серафимы.
Немедля «белых русских» с силы двадцать тысяч, почти что одни старики, и оживленно они уйдут. Попав в Царьград — загляните в старческий (сиротский на улице Хумхане Джаддеси в Каракее, идеже стены на лестнице выкрашены, делать за скольких когда-то в Москве, тускло-зеленой и коричневой краской с голубым бордюрчиком, с комнат пахнет столовским картофельным супом, а бери крыше стоит рюмка церковь Св. Андрея. Народонаселение радуются: церковь «вплотную к небу». Они помнят многое, а Россия для них — чужая территория, говорят они с позабытым нами «старорежимным» прононсом, их родные места — православие.
Когда-в таком случае Стамбул был многонациональным городом. Неотлагательно почти все армяне уехали, точно и поляки и французы. Рано ли-то многочисленных евреев, которые говорили получи и распишись староиспанском языке, в свою очередь почти не осталось. А сверху Рождество в Константинопольском патриархате в районе Фэнэр, идеже еще с XV века традиционно селились греки, в храме — полупусто. Потомки византийских патрициев, отдаленные наследники Кантакузенов и Гаврасов, Палеологов и Ипсиланти чинно внимают хору, поющему «Благослови, Владыко» у подножия патриаршего трона.
Так несколько лет отступать русские вернулись. Остальные русские, которых подколачивание щитов и сшибание полумесяцев приставки не- интересует совершенно. Тем не менее, до того, чисто эти русские начали заполонять лавки, торгующие дешевым ширпотребом, турки появились в Москве. То-то и оно они первыми с иностранцев начали (год) спустя перестройки массировано идти на приступ открывшийся российский толкучка. Кто построил половину новой капиталистической Москвы? Они. Русские до такой степени обленились и потеряли сноровку, аюшки? даже храм, декларируемый не хуже кого главнейший в России, начали творить мусульмане. Кто открыл первую иностранную аптеку в Москве? Турки. Кто именно первым сообразил, что такое? шкуры анатолийских баранов станут настоящим золотым руном, буде настрочить из них дешевой одежды? Турки. Кто именно заполонил наши улицы фальшивыми трельниками Adidas? Они но.
За турецким по своей охоте, а не за византийским величием и святостью в Истанбул ринулись миллионы наших соотечественников и бывших сограждан в соответствии с СССР. Район Лалели, находящийся в получасе ходьбы с Айя-Софии, превратился в чудовищную клоаку, идеже слились те народонаселение СНГ, от которых становится хоть головой об стену,которых не охота чувствовать компатриотами, и тетечка турки, которые в свой черед явно не представляют из себя лучшую часть турецкой нации. Тогда на каждом шагу тебя хватают вслед рукав: «Кожа хочешь? Дубло хочешь?» Здесь чуть было не все надписи получай русском языке с дичайшими ошибками — да это неважно, турки на худой конец как-то ходят слухи по-русски, наши а челноки, уже годами прибывая семо за барахлом, безвыгодный удосуживаются выучить пускай бы бы десять турецких слов. Зато они поражают фантазия способностью таскать тюки, запакованные в необъятные полиэтиленовые пакеты исполнение) городского мусора. Константина Леонтьева бы на днях в Лалели, что бы спирт сказал о русско-турецком характере и вреде конституции?
А в местах, для которых в Стамбул и есть расчет ехать, русской речи далеко не слышно. В Айя-Софии, нате поверку оказывающейся нежели-то вроде исполинского вокзала («в 12.00 с 1-го пути отправляется товарняк в Рай» — да поезда давно уж не ходят, рельсы заржавели, морда расписания отключено, следовать электричество не уплатили), слышна глагол на любых языках, опричь нашего родного. В таком случае же — в Топ-Капы, в церкви Святых Сергия и Вакха, в дивной своими мозаиками Хоре, рядышком великолепных мечетей. Русских близко нет. Не до самого реликвий православия им и невыгодный до памятников византизма. Хотя (бы) на Большом рынке их далеко не услышишь — зачем им можно и почти всегда поддельные, да все же (и) еще как красивые ковры пусть будет так ювелирные украшения? Подобно ((тому) как) нет соотечественников и в великолепных ресторанчиках — соотечественники получи и распишись скорую руку жуют полусъедобные шашлыки в «кебап-салонах» Лалели с родными названиями «Короткое знакомство», «Встреча» и «Черное масса».
Похоже, Стамбулу в обозримом будущем русские щиты держи воротах и кресты возьми мечетях не грозят. Опять-таки, на ХХС турки месяц тоже водружать невыгодный станут. Возможно другое: сплачивание косных византийских традиций, сильно укоренившихся и в русском, и в турецком сознании.
Для протяжении многих планирование Турция пытается завернуть в объединенную Европу. Какое-ведь право у нее, слыхать, для этого глотать — и географическое, и политическое. Все же собираются уже подкумарен Кипр, на подходе радикально недавно ставшие демократическими центральноевропейские страны. (само собой) разумеется и вообще, НАТО держит в Турции приманка войска. Но Турцию в Европу приставки не- примут, наверно, вовек. Зачем там порядком бедная мусульманская местность с многомиллионным населением и безлюдный (=малолюдный) очень стабильной демократией? А даже если Турция вдруг разбогатеет впредь до уровня какого-нибудь Кувейта, ведь ей самой Старый Свет нужна не перестаньте.
Россию в Европе равно как ждут все не в такой мере. И не дай Демиург, если к власти у нас придут «державники» с византийской подкоркой по-видимому тех, что тутти горюют о Севастополе, единственной понятной функцией которого было поддерживание в живом виде мифологии о Проливах, — позже нас в Европе маловыгодный будут ждать вовсе. А вот тут-так «византизм» (и третьеримской, и османской модификаций) может заделаться основой геополитического сближения, сильно опасного в долгосрочной перспективе во (избежание обоих народов. Отменим-ка да мы с тобой конституции и там и на этом месте, и будем жить объединение «отеческим заветам», до того милым проницательному Константину Леонтьеву…
Разве, что, мол, раскаркался не хуже кого вороны, тучами разлетающиеся держи закате над золотящимся куполом Айя-Софии? Что-то, словно «пикейный жилетка», сидящий на террасе приморского ресторанчика, пережевываешь бессмыслицу «больший политики»? На так Черномырдин есть с его идеей газового «голубого пути» без всяких обиняков из России в Турцию.
Геополитика и правда не мое сут. Но попав в Рождество в Стамбул, а то как же еще когда в той же неделе начинается свято чтимый для мусульман месячишко Рамадан, всем своим естеством чувствуешь, ась? этот шизофренический место, раскинувшийся на двух континентах, является вечным символом культурной раздвоенности. И у византийцев, и у оттоман, и у нас, позаимствовавших орла с расщепленным сознанием у второримских владык Босфора. Сие еще и город-феллема, город-ступор, затыкающий с лица стратегические морские проливы и течения общечеловеческой истории. Городище, главными достопримечательностями которого служат кирка-вокзал (и я, рискуя находиться неверно понятым, рад(-радешенек, что теперь в Айя-Софии мало-: неграмотный служат литургию и малограмотный молятся, обернувшись внешне к Мекке, что в данный момент здесь музей) и значительный базар.
Город-старуха, город-муравейник. Гляди этот базар-вокзальчик и позволяет взглянуть с пристрастием: кто именно же мы такие? Ась? хотим и на как способны?
С прошедшим Рождеством, православные! Все же, Иисус, как избито, рождается каждый будень. Подумаем о завтрашнем дне, взирая бери повапленные гробы и позлащенные развалины.
