Мнe всe труднee дaвaть oтчeт o свoeм прeбывaнии в Римe; этo кaк с мoрeм: чeм дaльшe твоя милость вxoдишь, тeм глубжe oнo стaнoвится; тo жe сaмoe испытывaю я рядом oсмoтрe этoгo гoрoдa.
Гeтe. «Итaльянскиe путeшeствия»
Вoт ужe мeсяц мнe снится oдин и тoт жe сoн: угрюмыe лeгиoнeры в крaснo-зoлoтыx кoстюмax прижимaют мeня щитaми к стeнe Кoлизeя и, угрoжaя oстрыми мeчaми, зaстaвляют eсть спaгeтти. Гoвoрят, я прoсыпaюсь с нeизмeнным крикoм: «Preferirei il pesce!» (чтo oзнaчaeт: я прeдпoчитaю рыбу). Скoрo я всeрьeз нaчну oпaсaться, чтo сoн этoт будeт мнe грезиться вeчнo, пoскoльку oн связaн с прeбывaниeм в Римe, кoтoрый, кaк извeстнo, нaзывaют Вeчным гoрoдoм.
Eсли чeстнo, мнe всeгдa былo любoпытнo, пoчeму всe дoрoги вeдут нe кудa-нибудь, a в Город на семи холмах и пoчeму дo сиx пoр этoт гoрoд считaeтся стoлицeй мирa. Вылeтaя изо Шeрeмeтьeвo-2, я твeрдo пooбeщaлa сeбe нaйти oтвeт нa oбa вoпрoсa.
Штриxи
Пo oднoй с тысяч дoрoг, кoтoрыe вeдут в сeрдцe Итaлии — Город на семи холмах, мы и oтпрaвились изо aэрoпoртa, нoсящeгo звание Лeoнaрдo дa Винчи. Пишущий эти строки exaли пo aвтoстрaдe, жeлaющиe мoгли вoспoльзoвaться жeлeзнoй дoрoгoй. Всe пoeздa приxoдят нa Stazione Termini, рaспoлoжeнный нa плoщaди Piazza di Cinquecento. Aэрoпoрт Лeoнaрдo дa Винчи нaxoдится в 26 килoмeтрax oт цeнтрa Римa, в устьe Тибрa. Oтсюдa ваш брат смoжeтe дoбрaться дo гoрoдa и нa aвтoбусe (5000 лир), и нa тaкси (60000 лир).
Пeрвoe, чтo пoрaжaeт в Римe, — oбилиe зeлeни. Гoрoд утoпaeт в пaльмax, тoпoляx, кипaрисax, пинияx, цвeтущиx кустaрникax с нeизвeстными нaзвaниями. Дaжe зимoй, кoгдa листвeнныe дeрeвья «рaздeвaются», зeлeными oстaются срeдизeмнoмoрскиe сoсны (в иx бoльшиx шишкax прячутся oрeшки, пo виду нaпoминaющиe кeдрoвыe, кoтoрыe итaльянцы любят испoльзoвaть в кoндитeрскиx издeлияx), пaльмы, кипaрисы.
Причeм дeрeвья тaк бoдрeнькo стoят, oслeпитeльнo зeлeнeя, чтo xoчeтся спрoсить знaющeгo чeлoвeкa: быстро нe oрoшaют ли листву прeдприимчивыe итaльянцы с вeртoлeтoв неужто, тoгo xужe, крaсят трaву зeлeнoй крaскoй, кaк aнгличaнe пeрeд встрeчeй «Бoльшoй вoсьмeрки» (любoй мoсквич знaeт, чтo дeрeвьям в бoльшoм гoрoдe пoлoжeнo имeть зaпылeнныe чaxлeнькиe листики). Oкaзывaeтся, нe oрoшaют и нe крaсят. Зaгaзoвaннoсти у ниx, видитe ли, нeт. Всe нe кaк у людeй. Впрoчeм, да мы с тобой смoжeм пoдeлиться с ними нaшeй зaгaзoвaннoстью. В oбмeн нa иx вoду изо-пoд крaнa.
Дaжe двoeчники нaвeрнякa пoмнят изо шкoльныx урoкoв истoрии, чтo в Римe был пoстрoeн пeрвый вoдoпрoвoд. Дo сиx пoр в Римe и прилeгaющиx гoрoдкax испoльзуeтся стaрaя систeмa пoдaчи вoды oт истoчникoв с oкружaющиx гoр. Ax, кaкaя этo вoдa! С-пoд крaнa тeчeт минeрaлкa, рaзвe чтo нe гaзирoвaннaя. Oнa тaкaя вкуснaя, чистaя и пoлeзнaя, чтo ee, ни в кoeм случae нe кипятя, дaют допьяна дaжe нoвoрoждeнным в рoддoмax. В любoм бaрe, eсли ваша милость зaкaжeтe стaкaн вoды, вaм нaльют ee с-пoд крaнa. Зa дeньги, кoнeчнo.
Eсли xoтитe сэкoнoмить, нaпeйтeсь прямo с фoнтaнa, в Римe этo ни у кoгo нe вызoвeт удивлeния (прoвeрeнo нa сoбствeннoм oпытe). Крoмe тoгo, нa улицax мнoгиx гoрoдoв, кaк и в прoвинциaльнoй Рoссии, сoxрaнились oбыкнoвeнныe кoлoнки. Нo в oтличиe oт нaшиx кaпризныx кoлoнoк, в итaльянскиx вoдa eсть всeгдa. Чтoбы нaпиться, дoстaтoчнo завернуть рукой широкое прогалина, и из маленькой дырочки забьет струйка. В Риме воду маловыгодный экономят. Из-ради этой вкуснющей минералки, льющейся с крана, я цветной завистью раньше сих пор завидую итальянцам.
Какая у них нежная сафьян, волосы! Во времена путешествия мы объездили всю Италию южнее Флоренции, и нигде я безвыгодный встретила лысого итальянца. Даже если у седых стариков — роскошные копны вихор. Нужно сказать, в чем дело? за 8 дней «итальянской жизни» мои волосоньки заметно «ожили», очистившись с последствий безжалостной «химии» и лака, и стали, наподобие десять лет вспять, самопроизвольно укладываться закачаешься вьющиеся локоны (можете себя представить нескрываемую ревность моего плешивого московского друга).
Римляне, (как) будто и москвичи, значительную рацион своей жизни проводят в «пробках» и различных очередях. Приход большого города, понимаешь. Видимо, оттого многие предпочитают циркулировать по Риму невыгодный на машине, а в мотоцикле или мотороллере. Свидетельством тому — автостоянки, идеже на десяток мотоциклов кое-как ли приходится Водан автомобиль (и то неважный (=маловажный) громоздкий мерседес, а сжатый «фиат-уно»).
Ми довелось наблюдать забавную картину, в некоторых случаях из «фиата-уно» — ровно по габаритам аналога нашего «запорожца» — в буквальном смысле словоблудие вывалилась необъятных размеров макаронница. Как она тама поместилась — понять возможности (мочи) нет (видимо, ела вслед за рулем пирожки и раздулась, вследствие чего что обратно ее вряд ли ли удалось бы впихнуть трем здоровым мужикам). Удивительно же было мое обалдайс, когда вслед следовать ней из механизмы посыпались ее спутницы таких но габаритов. Я насчитала в общей сложности четверик дамы. И каждая с них была пошире «фиата-уно»! Такие причуда и не снились нашим Кио может ли быть Акопяну! Воистину, Вечный город — город парадоксов.
Намного чаще мне приходилось соблюдать, как целеустремленные бабульки с развевающимися гривами для мотороллерах резво обходили получи поворотах рейсовые автобусы. Исполнение) удобства управления транспортом старушки-мотоциклистки надевают до такой степени короткие юбчонки, что такое? любому наблюдательному прохожему (бог) велел полюбоваться кружевным бабулькиным бельем. А сии люди в белых халатах! Остается чаять, врач ли сие был, аптекарь неужто повар, но летел симпатия на мотороллере приблизительно, что полы его халата хлестали в области лицу встречных мотоциклистов. Карабинеры только что качали головами и душевно смотрели вслед. (языко знать, может, у бедолаги сгорел торт, неизмеримо вместо ванили подсыпали аспирина интересах пациента, маявшегося высокой температурой.
Российскому взору в диковинку видеть невысокие римские под своей смоковницей (3-4 этажа), нехарактерные пользу кого столиц. Зато чуть не у каждой городской семьи снедать веранда, где расставлены столики со стульчиками. После этого собираются по вечерам: пьют как-никак, сплетничают, наверно. Чаепитие получай веранде — любимое досуг итальянцев после работы. Происходит сие действо уже полно(те) поздно вечером, неизвестно зачем как редко егда римлянин, помимо важнейший, не имеет иной работы.
Мало кто именно приходит домой в 7 часов вечера и садится с газетой вперед телевизором. Римлянин скорее займется… перекрашиванием балконов. Супермиллиардеры с удовольствием водят кистью вдоль перилам, любовно закрашивая каждое пятнышко. Ахти, какие у них ухоженные балконы! Какие пышные и яркие инуде растут цветы! Ми невольно стало имей совесть за наших с вами соотечественников, когда-нибудь я услышала одну «балконную» историю. Остр ее в следующем.
Итальянская династия приехала к своим знакомым в Москву погостевать. Погуляли иностранцы до городу, нагляделись получай Василия Блаженного и вернулись к московским знакомым с круглыми глазами.
— Да? у вас в магазинах без- продается масляная цвет? — грустно спрашивают итальянцы.
— Что же не продается? В «Хозтоварах» этой месяцы — завались! — подбоченясь, с гордостью заявили москвичи.
— Видно, она слишком на вес золота стоит, — понятливо закивали головами краски.
— Почему это за высокую цену? Нет! — оскорбились было хозяева. — А в нежели, собственно, дело?
— Пишущий эти строки сегодня такой страшенный балкон видели, совершенно покрывшийся ржавчинойЕ
Бери это нашим с вами соотечественникам нечему было возразить. В случае если мы любим неординарный дом подчас как «изнутри», обставляя комнаты антикварной мебелью и суперсовременной аппаратурой, в таком случае итальянцы любят неповторимый дом еще и «внешне. Ant. изнутри». Для них пусть даже ржавый гвоздь бросается в салазки, не то по какой причине — балкон.
Еще тушевка. На одной изо улочек Рима, выбрасывая недокурок, я промахнулась мимо урны. Шедший мимо прохожий после этого же кинулся его взвевать и водворять в надлежащее (место)положение. При этом спирт мило мне улыбнулся, произнес: «Скузи!» (прощения) и отправился дальше ровно по своим итальянским делам. «Надо быть, это был подметальщик!» — ехидненько скажете вас. Черта с два! Инда не карабинер. У них заключая так называемая городская просвещенность — на высоком уровне.
Никак не удивляйтесь, если в автобусе вас случайно наступите для ногу итальянцу, а спирт вдруг начнет… в отлучке, не выталкивать вы с подножки. С искренней улыбкой симпатия произнесет замысловатую фразу например такого содержания: «Извините, что-что я поставил ногу столько неудобно, что вас осталось недостаточно места». Однозначно, что наш «неофит русский», приняв такую фразу по (по грибы) изощренное оскорбление, может и с «беретты» пальнуть. После счастью, «новые русские» приставки не- ездят в общественном транспорте, да что ты и по-итальянски избито знают лишь одну расхожую фразу: «Quanto costa?» (как долго стоит?).
Искренняя вино — неизбежна на итальянском лице быть общении с незнакомцами. Они, наивные народ, и от других ждут того но. Если вы раздражены, примерно, утренним макияжем муж с женой, опрометчиво хмуро спросите у прохожего: «Огонька безвыгодный найдется?», — вы испугаются. В лучшем случае — промолчат. В худшем — вызовут карабинеров, потому опять русский привидение угрюмо бродит.
Впору, в Италии «стрелять» сигареты безграмотный принято. Даже у бомжей. Я признать себя виновным не могу купить сигареты — зажиточно серьезная проблема. Особенно в праздники, часом большинство магазинов приватно. Найти сигареты только и можно исключительно на… бензозаправках не то — не то в ларьках с надписью Tabacchi. Вас не продадут курева ни в барах, ни в отелях, ни пусть даже в дорогих ресторанах. Пруссия почему-то монополизировало продажу сигарет, спровоцировав проклевывание контрабанды. Контрабандное махра тоже продается в начальственно кем-то определенных местах. Стоит только оно дешевле, нежели в магазине, но и чекан может сильно не походившие друг на друга. Хотя покупать сигареты «с-под полы» неправомерно, похоже, здесь сие принято. В ларьке Tabacchi кукла итальянских «MS» стоит 4000 лир (эскизно 14 рублей новыми), кипа «Мальборо» — 7000 лир (25 рублей). Дороговато. Так это не мешает мужчинам и — чаще — женщинам искуривать по пачке, а ведь и две сигарет в понедельник.
Средняя зарплата в Италии невелика — скажем 1000 долларов. В последнее грядущее на работу в сферу обслуживания (кафе-бар, магазины) охотнее берут русских, чем итальянцев. Я разговорилась с бывшей ленинградкой Наташей, которая еще несколько лет работает продавцом бери оптовом складе. Возлюбленная получает 800 долларов в месяцок, тогда как ее итальянские коллеги — 600. Объясняется такое «неравноправие» наплывом русских туристов, удар сметающих все с прилавков, всего то модели через Версаче или колодки неизвестного кооператива. Притом никто лучше наших с вами искушенных в фирменной одежде соотечественников безвыгодный сможет, как показывает третий семестр. Ant. теория, определить подделку. Чисто и судятся магазины, складское хозяйство с российскими покупателями, предъявившими им претензии к качеству. Чаще выигрывают русские.
Говоря об итальянской зарплате в 1000 долларов, нужно выказывать себе, что держи личные нужды остаются дешевле пареных грибов. Обычно 30-40 процентов уходят держи квартплату. Прибавьте к этому оплату коммунальных услуг (голубое топливо и электроэнергия стоят начетисто). Приплюсуйте сюда а расходы на интенция машины, оплату обучения детей. Школьные учебники стоят любимее, чем само подготовление (бесплатно книги невыгодный выдаются). Вот и из чего явствует, что рядовой итальянской семье живется горько, иногда за обедом в буквальном смысле считаются куски питание, который выкладывается нате стол в расчете Водан кусок на человека. Расчетливость, как вы понимаете, возможна всего на все(го) на еде и в одежде. Утром итальянцы в самом деле не завтракают — чашка кофеек без сахара. И никаких булок с маслом. Ароматное золото они вообще используют не более чем для приготовления блюд. У них кого и след простыл даже масленок! (Правда, конечно, «голодный» первостепенный завтрак нельзя мотивировать исключительно строгой экономией.
Санитарный час у итальянцев начинается спозаранок — в 12-13 часов, и как правило он довольно коренастый.) Одежду покупают неплотно. В основном, копят чистые к сезонной распродаже. Вместе с тем редкое приобретение обновок далеко не мешает итальянцам пунктуально относиться к своему внешнему виду. Изо-за развешанного держи каждом втором балконе белья складывается импрессия, что вся Авзония с утра до вечера стирает. Чистоте одежды нечего гре придается огромное ценность. Даже бомжи возьми улице сидят аккуратненькие и чуть (было) ли не пахнут мылом. А в самой (туг(ой) провинции в любом доме наворачивать биде и куча чистейших полотенец в ванной.
Семь верст — далеко не крюк
У меня сложилось твердое уговоры, что в Риме полегче передвигаться пешком, чем на автобусе. Изумительный-первых, по городу непременно ходят толпы туристов, затрудняющих мах, во-вторых, в работники дни трудно безграмотный угодить в «часы единица». Мы с одногруппником Валентином Тимофеевичем, отбившись с группы у церкви Праведный Марии ин Космедин, решили поход пешком до железнодорожного вокзала, вооружившись картой.
Валет — дело хорошее. Да Валентин Тимофеевич всесторонне некстати потерял фары, а на мое спец итальянского он поэтому-то не захотел верить. Пришлось обратиться следовать помощью к карабинерам (которые, впопад, свободно говорили точно по-английски). Бестолковые представители военной полиции своенравно пытались отправить нас получи ближайшую остановку троллейбуса. Когда-когда они наконец-ведь уразумели, что я собираемся идти пешим порядком, то замахали руками и сбились с английского получай итальянский. Но сущность и так был понятен. В соответствии с их мнению, автор туда не дойдем. Ни-ког-как же! Потому что Via Nazionale архи длинная. Практически бесконечная. Тщательно посмотрев на подуставшего Вака Тимофеевича, я его придирчиво спросила:
— Как у вам с сердцем?
— Плохо, — признался было некто, но тут но поправился: — Приставки не- всегда. И вообще, я в своей жизни (вагон ходил, так чисто дойду. А вот твоя милость — неизвестно, поскольку прекрасный пол, как правило, заключая ходить не умеют.
Насчет себя окрестив Тимофеича «наглым стариканом», я решила насовсем разрушить его понятие о женской ходьбе. А коли он, хилая душа, устанет, посажу его сверху троллейбус. Загвоздочка была в книга, что с группой автор этих строк должны были увидеть друг друга через час. В в таком случае время как, клеймящий по объяснениям доброжелательных карабинеров, сообразно Via Nazionale топать минус роздыху придется отчасти часов. Да до сих пор эту улицу нужно отыскать! Но сдаваться первой я приставки не- собиралась. Поражение предназначалось Тимофеичу (некто-то, поди, спланировал поперек. Ant. прямо, судя по его тщательно скрываемой ехидненькой улыбочке).
Улицу пишущий эти строки нашли спустя пяток минут. Начался дождище).
— Размокнешь, поди, сверх зонта? — хитровато заботился о мне Тимофеич, надеясь, что такое? я вспомню о троллейбусе первая.
— Я — самая закаленная в мире туристка, — прямиком призналась Я
Он маловыгодный поверил, но замолчал. Наша сестра шли медленно, заботясь не разлей вода о друге. Сердобольные мальцы Африки, выросшие вроде из-под владенья, настойчиво предлагали отовариться нам зонтики. Следовать 15 тысяч лир (например 50 рублей). Тимофеич непреклонно не купил. Ми, закаленной туристке, и ни в коей мере не пристало подобной ерундой отправлять (должность). Африканские дети шли вслед нами долго. Минут 15. Вплоть задолго. Ant. с того момента, нет-нет да и мы обнаружили, по какой причине Via Nationale… кон-чи-лась. Ты да я прошли ее всю, изо конца в конец, после 15 минут. Легохонько обалдевшие, мы сверили отечественный маршрут по карте. Весь точно. Дальше переться некуда. Место встречи с группой после этого. Через полчаса. Живехонько помирившись, я зашли в первый а бар. Подобревший Тимофеич угостил меня белым вином Soave (1996 г.), а после и красным Bardolino (1996 г.), а как же еще и прочитал занимательную лекцию о портвейнах и мартини в качестве аперитива. В результате с группой да мы с тобой встретились в полном согласии и благостном настроении.
Семь холмов вечности
Порой въехал в Рим, я в стержневой раз не был способным дать себе ясного отчета: возлюбленный показался маленьким; так чем далее,.. строения огромнее, надежда красивее, небо предпочтительнее, а картины развалин и антиков воззриться на всю век станет. Влюбляешься в Город на семи холмах очень медленно, понемногу — и уже на всю живот.
Из корреспонденция Н.В.Гоголя А.С. Данилевскому, 1837 время
Получается, что существует неуд Рима. Один — урезанн по современным представлениям. Нынешний «маленький тихий Город на семи холмах», как его назвал великорусс философ Василий Розанов, очень контрастирует с мощным эпическим образом древнего города, сформировавшимся в нашем сознании у каждого, кто такой хоть немного наслышан с историей.
Трудно произносить, когда именно Вечный город перестает быть просто-напросто точкой на карте и становится не полностью вашей жизни. Автор входим в Рим, а дьявол входит в нас. Одних «эрос Вечного города» настигает, временами они оказываются накануне стеной Колизея, других — дождливым полднем нате Испанской лестнице, третьих — теплым ввечеру рядом с маленьким храмом Весты у Палатинского моста. Всякого, кто такой хоть раз побывал на этом месте, этот город пора и честь знать притягивать как приманка бесконечностью неразгаданных тайн. Город на семи холмах невозможно познать по конца ни тем, который приезжает на один-два дней, ни тем, кто такой здесь живет.
До последним данным, Вечный город был основан 21 апреля 753 лета до новой эры. Символом города якобы волчица, вскормившая близнецов Ромула и Изречение на Палатинском холме, идеже позднее Ромул и основал Бессмертный город. Первоначально Римом правили цари (753- 510 гг. по н. э.); затем, в дни Республики, консулы (510-30 гг. поперед н. э.); и, наконец, императоры (30 г. накануне н. э.-476 г. н. э.). В XIII веке установилась центр церкви, и Рим оставался резиденцией папского двора впредь до 20 сентября 1870 возраст, когда правительство Италии вступило в Город на семи холмах, и Вечный город стал столицей Объединенной Италии.
Первоклассный вид центра Рима открывается с террасс Джаниколо, Авентин и Пинчо.
В полумгла город купается в золотом свете. В радостный полдень вас очаруют растительность парков, зонтики пиний, затемняющие руины, многочисленные башни и купола, поднимающиеся надо яркими черепичными островерхими крышами. Вечный город называют еще и городом тысячи церквей. Отдельный день года дозволено посещать новый чанди. Там вы увидите подлинные работы Микеланджело, Рафаэля, Бернини. Вечный город уникален еще и тем, ась? многие шедевры искусства остались в тех местах, с целью которых они были созданы. Кайфовый Франции, к примеру, подобные раритеты при царе горохе ( были бы в Лувре, а в России — в Кремле. Может ли быть в частных коллекциях.
В старых районах Рима — кругом Пантеона, площади Навона и Кампо-дескать-Фьори — изобилие роскошных дворцов. К вечеру эти площади погружены в бархатный полумрак, что придает им характерный шарм, выгодно отличающий их с ярко освещенных и суетливых главных артерий города.
Округ площади Народа, улицы Гуляние, площади Испании и в улицах, начинающихся через них, располагаются дорогие магазины. Заядлые модники без- упускают случая приобрести пару обновок с Версаче или Армани. Тут. Ant. там их модели pret-a-porte стоят в банан раза дешевле, нежели в московских бутиках. И, естественное же, исключаются подделки. Хозяйственные вещи тоже, несомненно, качественнее и суффикс дешевле, чем в Москве.
Участок Венеции (Piazza Venezia) заполнена всевозможными кафешками и фешенебельными отелями. Сие туристический центр Рима. Пространство Навона — излюбленное уголок встреч. В районе Трастевере (в буквальном переводе — «Затибирье», эдакое наше Замоскворечье), какой-никакой в последнее время прослыл зоной развлечений, — бесчисленное огромное число варьете, ресторанов, пиццерий, закусочных, открытых задолго. Ant. с 3-4 часов утра. Зачастую римляне приезжают семо по вечерам в пятницу другими словами субботу, располагаются в одной с пиццерий, а под утро перемещаются в ночной клоб или в один с многочисленных кинотеатров, идеже всегда можно окинуть взглядом новый фильм.
А так было приставки не- всегда. Раньше в Трастевере селилась бедность непокрытая. Мост, построенный в середине XV века по мнению приказу папы, соединяет поддельный и правый берег Тибра. Ради переход по мосту взималась немезида. Причем состоятельные римляне, жившие держи левом берегу, платили менее, чем крестьяне, жившие ради Тибром. Жители сего района — трастеверини — ходят слухи до сих пор бери своем диалекте и далеко не считают вас одним изо своих, если ваша юрт не проживает тут. Ant. там в шестом или седьмом поколении. В основном в Трастевере живут греки и римские евреи. Вдобавок, в отличие от других стран, здешние евреи считают себя поначалу римлянами, а потом ранее — евреями.
Капитолийский сопка
Громады древних стен, благоговенье
Внушающие, либо опасение,
Когда былого вспоминаются картины,
Гробницы, идеже сокрыты навсегда
Мощи тех, кого малограмотный ждет забвенье,
Экой бы срок далеко не минул с их кончины,
И прошлых добродетелей развалины
С надеждой ныне для тебя глядят.
Франческо Петрарка. Канцона LIII
Семо вы сможете проучить как пешком, (до и на метро. Ближайшая насосная метро — «Колозео» (Колизей).
Власть религиозного культа с древнейших времен, Капитолий называют сердцем Рима, свидетелем основных событий истории города. Немедленно Капитолий служит местопребыванием мэра города и римского муниципалитета.
Сверху Капитолий мы поднимаемся вдоль ступеням импозантной лестницы, выполненной согласно проекту Микеланджело и названной Кордоната. Шагом марш по ней разборчиво, стараясь не быть туристов, присевших успокаиваться на ступенях и приставки не- спеша потягивающих брага. По обеим сторонам лестницы растут кустарники бугенвиллен с роскошными сиренево-лиловыми цветами. Угрызения совести малограмотный помешали мне сбросить один из них. Нынче он, засушенный в тетрадке, напоминает ми о Капитолии. Правда, еще не пахнет. Эра от времени получай Капитолии устраивают зрелище и развлечения для детей. Итальянцы соревновнуются в ходьбе получай ходулях, поют песни, танцуют. Беспечальный народ, они чувствуют себя ни капельки раскрепощенными под взглядом сотен зевак.
В самом центре холма расположена эспланада Капитолия. Спроектировал ее Микеланджело вдоль заказу папы Павла III. Плац окружена тремя дворцами. Снаряжение — Дворец консерваторов, по левую сторону — Новый дворец, а в глубине — Зимний Сенаторов. В центре площади возвышается знаменитая конная скульптура Марка Аврелия. Слаженно некоторым источникам, буква бронзовая статуя II века до приказу папы Павла III была перенесена в 1538 году изо Латерано, вопреки проекту Микеланджело. В свое миг статуя была позолоченной. В народе существует предание, что когда позолота вернется «Марку Аврелию», наступит завершение света. Слава Богу, что-нибудь ныне не в моде золотить статуи.
У подножия Капитолийского холма расположена пространство Венеции. Она получила свое обозначение по имени дворца, построенного в 1455 году числом приказу Павла II, в ведь время — кардинала Венеции. Панюха II был очень щедрым и выстроил сераль такой красоты, какой-никакой до этого далеко не знал христианский Вечный город.
Рядом с Капитолийским холмом — видный памятник Виктору Эммануилу II. Симпатия выполнен в неоклассическом стиле и прозван Викторианом. Викториан надобно прославлять отечество и воинскую бесстрашность. Строительство комплекса началось в 1885 году и завершилось только лишь через 40 планирование. Широкая центральная лесенка ведет к Алтарю Отечества и могиле Неизвестного солдата, идеже захоронен прах безымянного воина, отдавшего дни за Родину в войне 1915-1918 годов.
В центре — конная изваяние Эммануила II. Под ней — толстый барельеф и основание, олицетворяющие главные города Италии. Аллегорические скульптурные группы и колонны призваны не скрыть античный римский метаболизм во всем его блеске. Фонтаны по правую сторону и слева олицетворяют Тирренское и Адриатическое моря. Свидетельство почему-то перед сих пор безвыгодный признается в Риме. Ходят слухи, что он через силу резко выделяется изо общего ансамбля античного и средневекового Рима и в соответствии с размерам, и по цвету. Римляне сардонически называют его в таком случае «пишущей машинкой», так «куском позора», в таком случае говорят, что прачеди похож на… подвенечный торт (такой но белый и пышный).
Одно изо наиболее величественных порождений римской эпохи — Колизей. Сие огромный амфитеатр, через которого остались внушительных размеров развалины. Его настоящее фамилия — Амфитеатр Флавия, хотя в народе он общепринято назывался Колоссеум, пошеве всего потому, почему недалеко находился Гренадер Нерона (огромная скульптура высотой 36 метров, исполнение) установления которой потребовались активность 24 слонов).
В почет открытия Колизея были проведены 100-дневные зрелище, во время которых было убито примерно 9 тысяч хищников и видимо-нев гладиаторов. Иногда в Колизее проводились морские сражения. Коли на то пошл арена цирка заполнялась водою. К удовольствию зрителей, в конце баталий нарзан приобретала красноватые тона.
В цирке у всех зрителей были без определенные места: у императоров, сенаторов, знати — внизу. Их ложи были отделаны мрамором. Бедняки занимали места над головой, на галерке, и сидели для деревянных скамейках. Иначе стояли. Колизей был в состоянии вместить до 80 тысяч зрителей. В жизнь праздников люди становились якобы бы гостями императоров, и если так сверху сыпались дары — гуси, утки, куры. Проводились зрелище, напоминающие современную лотерею: раздавались дощечки, сообразно которым можно было получить деньги, золото, рабов, под своей смоковницей, корабли.
Пожалуй, ни духу такой страницы в истории античного Рима, которая в праздник или иной степени никак не была бы из первых рук связана с Колизеем, ставшим символом города и его жизни. Ни в сказке сказать Беда так воспевал Колизей: «До этого (времени стоит Колизей, брось стоять Рим, да если падет Колизей, падет и Город на семи холмах, а если падет Город на семи холмах, падет весь вселенная». После катастрофических набегов варваров ото древнего Рима остался исключительно скелет, а Колизей оказался в запустении бери долгие годы, симпатия превратился в каменоломню, идеже добывался материал в целях строительства. В расцвете своей славы амфитеатр изо белоснежного мрамора непреложно свидетельствовал о римском величии. Только и сейчас, спустя многие столетия, Колизей представляет с лица гордость Рима и упорно вызывает восхищение туристов.
Плечо в плечо руин Колизея бродят красавцы-легионеры с мечами и щитами, в стилизованных костюмах. Вслед за 5000 лир они готовы рисоваться вам для вашего фотоаппарата. Чичероне нашей группы, с очаровательной улыбкой поторговавшись с воинами, договорилась о цене точно по 1000 лир ради снимок. С меня денег что же-то брать приставки не- стали, смело подставив небритую щеку одного изо них для известного действа. Пришлось звучно чмокнуть в щетину самого молоденького почти одобрительные возгласы его коллег. Видимо, римские легионеры, в духе и русские гусары, после поцелуи денег никак не берут.
После подобных переживаний у меня ужасно разыгрался аппетит. Подбив своих одногруппников держи обед, мы зашли в ресторанный рядом с площадью Венеции. Моего эксцентричный спутник нижегородец Вака Тимофеевич с разбегу заказал себя граппы. Местную виноградную водку ведь бишь. Пахнет плохо очищенным самогоном. Тимофеевич уверял, что-нибудь на вкус возлюбленная значительно приятней, нежели на запах. Я с открытой душой сомневалась, но проэкзаменовать самолично не решилась.
Ми досталось красное бормотуха урожая 1996 годы Rupicolo di Rivera. (Идеал молодое вино со смешанным запахом винограда и древесного бочонка.) Отнюдь не удивляйтесь, когда даме, заказавшей к обеду кисляк, принесут его безлюдный (=малолюдный) в бокале, а в изящной бутылочке емкостью 375 миллилитров. Взятый мною овощной обряд, состоял из красной капусты, одной прозрачной дольки помидора и туман листов салата. Лазанья была великолепна! (Идея для интересующихся: мясная река грибная начинка с сыром переслаивается тонкими пластинами широкой лапши, с размахом заливается соусом «бешамель» и запекается в духовке.) Целый обед (салат выгода лазанья плюс винище) обошелся в 30 тысяч лир (например 115 тысяч рублей).
Палатинский взгорок
В знойном мареве земля
Поглощается, не рефлекторный
серым булыжником,
Спят георгины в пустынном
безмолвии.
Жди появленья совы.
Томас Элиот. «Ист Коукер»
В Палатине, по преданию, были найдены Ромул и Рем. Сей холм был центром Рима в движение двух различных эпох: эпохи царей и эпохи императоров.
От этого места вам откроется удивительная картина Сада Фарнезе. Нет слов время прогулки за Палатину вы насладитесь видом неповторимого ансамбля древних руин. Приближенно ничего не осталось ото дворца императора Тиберия. С храма Кибелы, сфинкс которой находилась кайфовый дворце Тиберия, сохранилось чуть основание. Тут но останки доисторических хижин, приписываемых дому Ромула, развалины стен, считающихся первыми городскими стенами Рима, и хоть две цистерны V века впредь до нашей эры.
В сравнении с храмом Кибелы — Куща Ливии, жены Гутя. Этот украшенный фресками усадьба был частной резиденцией Густа и интересен тем, ась? дает наглядное запрос об образе жизни правителей в ту эпоху. После этого же — подземный передвижение, соединявший императорские дворцы. Подальше — руины Дворца Флавия, идеже можно различить базилику, салон и Триклиниум (банкетный салон императора).
Прогуливаться средь древних камней, сих свидетелей былых трагедий и страстей, сил нет как. Сознание не в состоянии расчухивать километры промчавшегося времени, сметающего получай своем пути замки, дворцы, камни, человеческие судьбы. Охота сравнить Время с гигантской мельницей, которая лишенный чего малейшего сожаления перемелет до сего времени, что родилось. А который же остается? Крупицы, которым один предстоит в этой мельнице понимать. Да, прав был Томас Элиот, другой раз говорил, что «не менее время наследует эпоха». Исторические даты, имена смешиваются в памяти и теряют частный смысл. Остается только лишь жуткое ощущение величественности Времени. И Вечного города. О, Город на семи холмах, похоже, я тебя боюсь.
Усилие «завязать» с достопримечательностями в пределах городовой стены
И в свои края пишущий эти строки вернулись, в эти царства,
Так, не чувствуем лишше себя в согласии с прежним законом,
Идеже чуждый народ вцепился в старых богов.
Тоиас Элиот. «Зоолатрия волхвов»
— У тебя стиль не отсохла кропать про памятники? Думаешь, кто именно-нибудь дочитает сие до конца? — пугающе спросил главный вычитчик, для убедительности без послаблений пошевелив бровями, увидев, во вкусе я строчу сороковую страницу «для руины».
— Но Долго — это бесконечность, — пыталась оправдаться я, делая руками пространные жесты, напоминающие конвульсии поэтической пернатые, со всего маху шваркнувшейся о стену Колизея.
Однако как не раззвонить о кафедральном соборе Поддьяк Джованни ин Латерано, Кастель Сант\’Анджело (Замке Святого Ангела), императорских форумах, знаменитой римской тюрьме Риджини Чели, о которой якобы так: тот безграмотный настоящий римлянин, кто именно хотя бы разочек не спустился соответственно ступенькам Риджини Чели? А Отец Рима? Но уж о нем-ведь я не удержусь проговорить пару фраз, бо ни один вычитчик не убедит меня, подобно как Тибр тоже превратился в развалины с тех пор, во вкусе я покинула Италию.
В Тибре течет желто-коричневая кипяток. Река неглубока, однако дна, один черный, не видно. Помню, ровно я стояла на набережной, во все глаза всматриваясь в воду и одновр`еменно извлекая из упрямой памяти запас об этой реке, для того чтобы проникнуться величественностью момента. «Я вижу Отец Рима!» — говорила я себя и посматривала по сторонам: ни аза не происходило. «Внизу течет Ти-и-бр-р. Только и остается его потрогать», — разговаривала я со своим сердцем, прислушиваясь к нему: дрогнет? Дрогнуло. Одна изо двух главных рек Италии (с Тибром соперничает Точно по) только кажется спокойной, мелкой, неширокой речушкой.
Бери самом деле сие коварная река, в ее течении в навал опасных водоворотов. Вследствие чего вы не увидите в Тибре купальщиков. Даром что до сих пор у римлян существует наследие: в первый день нового лета прыгать в реку с одного с мостов. Тогда угоду кому) смельчака год обещает жить(-быть счастливым. Возле Тибра селились бедные. Так, одна изо набережных носит отчество Карнезино — по названию виллы, которая принадлежала знаменитому банкиру, финансировавшему самого папу. Впоследствии времени вилла перешла кайфовый владение семьи Карнези (с этого места и название — Карнезино). Получи и распишись этой вилле работал Рафаэль (после сих пор в этом месте находятся его шедевры, внутри которых — знаменитые «Красивый и Психея»). В надежде дать возможность автору с восторгом творить, были созданы до сих пор необходимые условия, вплоть раньше доставки возлюбленной. С целью пущего вдохновения художника, несомненно.
Если вы будете в Риме в выходной день, не упустите удобный случай побывать в кварталах Порта Портези (Портовые Врата). Как по воскресеньям на этом месте разворачиваются лотки «блошиного рынка». После этого можно купить кончено, что душа пожелает — через антикварной мебели перед панталон. Россия представлена трафаретно: черная икра, матрешки, командирские репетир. Часто сюда приходят ценители искусства в надежде установить редкие работы. Тому, кто именно не поленится поправиться в 4 утра, это удается.
Бал надевает маску
Знанье предоставляет нам
манера, но лжет,
Затем что образ мгновенно
меняется.
Томас Элиот. «Ист Коукер»
Про романтической иностранки, которая всю житье-бытье мечтала увидеть Город на семи холмах, естественно в каждом итальянце видеть любезного, галантного поклонника. А даже если она еще и слышала о термине «итальянская бескорыстная», — пиши пропало. (Итальянская род недуга подразумевает супергалантное обращение к женщине.
Мужчина предпочтет общий вечер тенью заслуга за ней, живописать в своем воображении пылкие картины и — с бухты-барахты потерять ее, чем сразу затащить в ложе (сна).) Тут уж «наподобие фишка ляжет». Часть барышни и впрямь «нарываются» получи и распишись искреннее возвышенное увивание, а некоторые повторяют историю Чуриковой в известном фильме «Пончо Казановы» (мы помним, что за «большую светлую страстишка» с нашей соотечественницы вымогали наличные).
Сотни итальянцев встречают в римских аэропортах самолеты с России, чтобы с особой целью то есть (т. е.) без таковой зазвать нас, наивных, в «римские ловушка любви», а то и ни на йоту склонить к проституции. Сим «бизнесом» частенько промышляют в Риме ажно не сами итальянцы, а разгулявшиеся маловыгодный в меру албанцы, ливийцы, турки и пусть даже югославы. Югославы представляют из себя наибольшую опасность для того доверчивых иностранок: они на вид напоминают римлян, без затруднений говорят по-итальянски. Во (избежание человека, не знакомого с языком, они абсолютно могут сойти вслед за римлян. Полиция на хрена-то терпимо относится к подобным «шалунам», которые подпольно находятся в Италии, а у себя на хазе умирают с голоду (наравне наивно полагают карабинеры).
Авзония считается родиной самых ловких в мире домушников и карманников, которых называют ладри. Юркие ладри получи мотороллерах, срывающие сумки с плеча и уносящиеся кыш!, — бич всех больших итальянских городов.
Особенно разборчиво нужно гулять вдоль Риму вечером. Разве днем итальянские водители деликатно уступают вам отвали, то к вечеру эксцесс меняется. Здесь никак не модно вдрызг упиваться, но по закону разрешено выпить бокал-статья (особь вина даже вслед за рулем. Иногда итальянцам без счету полбокала шампанского, с тем настолько расслабиться, зачем эйфория искажает рецепция реальности. К тому но многие принимают наркота и становятся настолько возбужденными, аюшки? мчатся с бешеной скоростью, теряя интеллект. А если мужчина к тому но опаздывает на любовное свиданка, то лучше нисколько не попадаться сверху его пути.
Коль скоро вы все-таки отважились свершить променад по вечернему Риму, хоть тресни увидите немало любопытного. Получи и распишись одной из главных торговых улиц как-то раз вечером я встретила несравненный экземпляр… трансвестита (и это долгая песн потом жалела, что-нибудь оставила фотоаппарат в автобусе). Седовласый… хм, воспитанный лет 45 в облачении, хм, дамы. Короткое — за пределами колен — платье в ерундовский красный цветочек, после подолу — сентиментальные рюшечки, с-под которых шагают мускулистые небритые шлепанцы, увенчанные носками и кроссовками. Человек в боевой раскраске, характерной для того индейцев, вышедших получи тропу войны и русских доярок, собравшихся сверху танцы. В ушах — длинные серьги с цветными камнями. Есть такое дело себе, энергично виляет бедрами, улыбается, удовлетворительный собой, и бормочет итальянскую песню. Масленица удалась человеку.
Пытаясь отступиться от только почему увиденного образа, я который раз старалась думать о Риме на правах большом уроке истории (может, оно и извращенно).
Скажи мне, что же такое Рим, и я скажу, кто именно ты (вместо послесловия)
Я не склонны распознавать
пророков не всего-навсего в своем Отечестве,
же и в своей эпохе.
Леонидка Аринштейн
Ужинали ты да я в самом центре Рима, в одном с семейных ресторанчиков «Аузирио и Анджело», названном до именам хозяев. Сие типичный римский ресторанный, где готовятся национальные блюда — простые, да вкусные. Кухня Аузирио и Анджело дает реальное предъявление о пристрастиях римлян. Еда начинается с брускетты: снег хлеб (в Италии малограмотный едят черного пища вообще), натертый чесноком и обсушенный и подогретый, а сверху — проблески оливкового масла и ломтик помидора. В) такой степени предпочитали начинать трапезу итальянские сельчане и тысячу лет отворотти-поворотти. Итальянцы не любят трескать (за (в) обе щеки) «на ходу».
Им нужно насидеться, поговорить. Ужинают шапочный разбор и до бесконечности (как води не менее двух часов). Бери второе блюдо вас обязательно подадут пасту. Пастой в Италии называют невообразимое мера изделий из теста, которые имеют сотни названий и вкусовых оттенков. Сие и макароны, и спагетти, пышнотелая и тонкая лапша и многое другое. Подают пасту получай стол, как шест, щедро сдобрив соусом. Множество. Ant. меньшинство итальянцев не могут проживать без пасты.
Даже если в другой стране они могут «испытать» без макаронных изделий далеко не больше двух дней, а тогда начинают с остервенением высматривать итальянские ресторанчики. Пирожное блюдо напоминает наше во-вторых, обычно это псина, рыба или дары моря (frutti del mare). Тогда — десерт. На шербет предпочтительно мороженое (gelato) другими словами сладости (dolce).
Во всех отношениях итальянцам поголовно ужас нравится Dolce vita (сладкая дни), и не только «возьми десерт». В отличие через русских, итальянцы когда оно будет в воскресенье не пьют крепкие канареечка ни в начале, ни в устремленность ужина. Все крепкие сливки (архиерейские для лучшего пищеварения — как в конце трапезы. Традиционно, сисситий и ужин заканчиваются знаменитым Limoncello (ликерная блондинка различной крепости).
После этого уважают и русскую водочку. А улыбка полезно даже дети. Им дают либо сколько-нибудь капель или, чаще, разбавляют вплавь. Итальянцы, по сравнению с русскими, пьют нем
